primal soup of water, amino acids, gunk, and who knows what else
Название: One Thing Remains
Автор: Mystical Machine Gun
Переводчик:
Цтцти_т
Саммари: не заговаривай с тем парнем, если не хочешь, чтобы тебя заклеймили геем. Так что же делать? Попросить его притвориться твоей подружкой? Ты не видишь здесь никакого противоречия, Наруто?
Пейринги на весь фик: Наруто/Саске
Рейтинг: NC-17
Жанр: АУ, повседневность
Размер: 3 главы
Статус: оригинал закончен, перевод закончен
Разрешение на перевод: запрос отправлен
Размещение: нельзя
Disclaimer: Кишимото
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/4299636/1/One-Thing-Remain...
Примечания: 1) Саске в платье; 2)Оформление - авторское.
Автор оригинала стремится показать ситуацию с точки зрения персонажа, поэтому по возможности отказывается от выделения прямой речи. Всё происходит в голове персонажа
читать дальше
1.
Подняв голову, вижу, что он идёт нам навстречу. На нём драные джинсы и безразмерная футболка. Умник, от которого веет шизой и какой-то странной смесью хэви-метала и помады. Саске не из моего класса, я мало что о нём знаю. Только его имя и то, что шепчутся о его предпочтениях. Говорят, они где-то на уровне железных поручней, к которым он прижимается окровавленной щекой после того, как его изобьют. Говорят, металлический привкус во рту - его страсть.
Тяга к такой горечи не может быть нормальной, но вот это – уже не моё дело. У меня-то отклонений нет. Мне даже американские горки не по нутру. Однако, старшая школа – зверское место, даже друзья могут сожрать тебя заживо, если ты не отвечаешь их искажённым понятиям об этом мире. Откровенно плевать им в лицо – последнее, что следует делать. Лучше уж прогнуться и натянуто улыбнуться разбитыми в кровь губами.
Я не считаю парней привлекательными, как, впрочем, и девушек – я просто люблю людей. Так что с того, что Саске - гей? Не вижу смысла присоединяться к травле. Меня его дела мало волнуют. Ну да, ну да, зато они очень задевают парней, с которыми я зависаю… Парней, которые не любят, когда другие парни сосут члены. Они твердят, что это привилегия тёлочек, а затем смотрят на него так… С блеском в глазах, как ястребы, готовые вот-вот ринуться на добычу. Я зло улыбаюсь, как будто согласен с ними. Но это только на словах. Мне нет дела до Саске. И никогда не будет.
Я и мои так называемые друзья проходим по коридору мимо Саске, они ржут, толкают его и снова ржут, как придурки. Он ударяется о железный шкаф, но не издаёт ни звука. Уголком глаза я замечаю, как он хватается за локоть и потирает его. Я не останавливаюсь, иду, пытаясь смеяться вместе со всеми, но чувствую себя препаршиво. Их яд проникает мне в кровь, течёт по моим венам.
Чувствую, как взгляд Саске жжёт мне спину. Я не хочу оборачиваться, но жжение чувствуется почти на физическом уровне. Он что, балуется чёрной магией? Хочет, чтобы я сгорел изнутри? О боже, неужели я совершил грех более страшный, чем рождение? Оборачиваюсь. Зачем? Встречаюсь с ним взглядом, его глаза похожи на два чёрных уголька, выражение на его лице самое что ни на есть безразличное. Я не смею даже улыбнуться, а то может показаться, будто я считаю, что он заслужил издевательства. Лишь отвожу взгляд. Молчаливое обещание.
После занятий я отправляюсь на крышу – глотнуть свежего воздуха. Там я разминаю затёкшие конечности, до тех пор, пока не замечаю, что я не один. Он сидит, прислонившись к бетонной стене, и, прикрыв глаза, курит. Я ничего не говорю, только озираюсь по сторонам. Гейрадар зашкаливает? спрашивает он и выпускает через нос струю дыма. Зашкалил бы, если бы был, сухо отвечаю я, но всё равно продолжаю держаться на расстоянии.
Не боишься заразиться? с насмешкой спрашивает он. Если заражусь, то тебе придётся отсосать мне, огрызаюсь я, и он смеётся. Может, и отсосу, отвечает он, криво ухмыляясь. Затем он встаёт и уходит. Ну какого чёрта, а? Кажется, мой язык работал отдельно от мозга. И всё же. На следующий день я снова прихожу на крышу. Саске уже там.
Тебя снова избили, говорю я ему. И что? Ничего нового, на вкус как поезда, говорит он, немного подумав. Поезда? недоверчиво переспрашиваю я. Кровь, усмехается он. Со сколькими парнями ты уже трахался? с любопытством спрашиваю я. Со многими, отвечает он, и разговор повисает в воздухе. Зачем? я не могу сдержать любопытства. А зачем ты спишь с девчонками? отвечает он. Вопрос в ответ на вопрос – неплохо.
Так проходит день за днём. Короткий разговор, понимание, тишина. До сих пор я ни разу не разговаривал ни с одним геем, поэтому он мне безумно интересен. Наверное, со мной тоже что-то не так. В глазах других, конечно. Мне нравится, когда в жизни появляется лёгкий привкус страха. Балансировать на краю здравого смысла и безрассудства, думать о том, как он мне отсасывает. Ха-ха.
Может, я просто подустал от жизни. Я в восторге от разговоров с ним, от тех пошлостей, которые он иногда откалывает. От вещей, от которых все матери пытаются уберечь своих сыновей. Идя по коридорам, я больше не чувствую его обжигающего взгляда. Он смотрит спокойно и мягко. Да, вне крыши мы по-прежнему не обмениваемся ни словом. Не переступаем границ дозволенного. Наш мир – это крыша, только крыша.
Ну, то есть, так было до тех пор, пока он не предложил зайти к нему домой. Хотел ли я этого? Ну, возможно, мне было немного любопытно - насколько сильно отличается его жизнь от моей? И отличается ли? Я ничего не терял, напротив. Поэтому я согласился и обещал как-нибудь заглянуть. Было ли опасно соглашаться? Боялся ли я, что меня примут за гомика? Может быть. Но я надеялся, что хотя бы Саске поймёт всё правильно.
И вот, я иду по мощёным улицам, и мне кажется, что я вдыхаю аромат раннего весеннего утра, хотя уже почти конец лета. Нервничаю при этом так, как будто тащусь на свидание. Но я встречаюсь не с девчонкой, а с Саске. Никогда не думал, что он сможет посмотреть на меня голодным взглядом или как-то вроде того. Я, к примеру, смотрю на него и вижу Саске – и ничего больше. ...Вообще-то я вру.
Разумеется, мне интересно то, что Саске – гей, это как если бы он был пришельцем из другого мира. Он живёт на дикой стороне жизни, и я безумно хочу узнать, каково это… может быть, проведя с ним побольше времени, я смогу что-то почувствовать. Прикоснуться к его миру, прикоснуться к греху. Примерно такие мысли всю дорогу крутятся у меня в голове.
Я беззвучно поднимаюсь по лестнице, как будто иду по церкви, и, наконец, оказываюсь напротив нужной квартиры. Затаив дыхание, я стучусь в деревянную дверь и царапаю костяшки. Слышу негромкие шаги, дверь медленно открывается. Привет, Сас… начинаю я и осекаюсь, потому что человек, стоящий передо мной, одновременно и Саске и не Саске. Он в чёрном шёлковом платье на шнуровке, на губах – красная помада. Длинные чёрные ресницы и распущенные волосы делают его по-женски привлекательным.
Какого чёрта на тебе женские тряпки? ошеломлённо спрашиваю я. Он шикает и со смехом затягивает мне в квартиру. Как тебе, кстати? спрашивает он, выглядя при этом так невинно, что мне приходится сдерживаться, чтобы не начать пускать слюни. Если бы я точно не знал, что ты парень, не знаю, что бы я сделал, смеюсь я. Он улыбается в ответ, но я замечаю, что в выражении его лица что-то неуловимо меняется. Он плывёт на кухню, я следую за ним, точно в трансе. Как бы я хотел, чтобы Саске был не «он», а «она».
Хочешь что-нибудь выпить? спрашивает он, и его голос дурманит не хуже алкоголя. Виски было бы неплохо… бормочу я, и он открывает сперва шкаф, а затем холодильник. Пиво сойдёт? спрашивает он, и я киваю, хотя кажется, что голова вот-вот покатится по полу. Одна банка пива превращается в две, две – в три. Хочешь потанцевать? спрашивает он через некоторое время, его глаза омрачнены чем-то, чего я не могу понять. Я плохо танцую, пытаюсь возразить я, но он шепчет, что всему научит. Что я делаю? думаю я, но не убьёт же меня это в конце-то концов.
Он берёт меня за руку и тянет за собой в гостиную. Он – само воплощение красоты и грации. Включает музыку и подходит ко мне. Положи руки вот так, шепчет он, и я подчиняюсь его шёпоту. Он оказывается так близко, что я чувствую, как пахнут его чёрные волосы. Медленно мы начинаем двигаться, он прижимается ко мне всем телом, и вот я уже чувствую его дыхание на коже.
Его дыхание горячее и свежее, и почему мне так хочется притянуть его ещё ближе? Так, чтобы его губы коснулись моей кожи, горящей изнутри… Его губы, несомненно, полны греха и искушения. Мы оба пьяны и так тесно прижимаемся друг к другу, что через тонкую ткань платья я могу почувствовать каждый изгиб на его теле. Моя рука скользит по его бедру, наше дыхание становится чаще от близости. Наши губы уже почти ничего не разделяет, мы в шаге от того, чтобы утолить мучительный голод, но в этот момент звонит телефон.
Я словно выхожу из транса и внезапно понимаю, что мы едва не поцеловались. И не факт, что на этом бы всё кончилось. Я в самом деле хотел его? Не уверен. Вздрогнув, я отступаю на шаг. Саске грустно улыбается и идёт к телефону. Воспользовавшись перерывом, я пытаюсь понять, что делать дальше, как вести себя с ним.
Со всех ног я мчусь домой, но перед глазами всё равно стоит Саске в шёлковом платье на шнуровке. Это проклятье… Словно в насмешку он снится мне в платье. И это не кошмар, это эротический сон, в котором я медленно снимаю с него чёрный шёлк. Успокаивает только одно: во сне вместо мужского тела, я раздеваю женское. Каким-то образом в моих фантазиях Саске превращается в девушку с высокой грудью. Даже не могу сказать, превращаюсь я в гея или нет. Проснувшись на следующее утро я чешу в затылке и убеждаю себя в том, что предшествующий день – галлюцинация или последствия выпивки. Всё, что угодно, только не реальность.
2.
В школе всё, как всегда, разве что я не хожу на крышу, потому что мне нужно хорошенько подумать и разобраться в себе. И я наверняка знаю, что если встречусь Саске, то запутаюсь ещё сильнее. Саске, наверное, думает так же. Он ни разу не подошёл ко мне, мы снова ведём себя как посторонние.
Где-то через неделю я пришёл к выводу, что мне нужно поговорить с ним, просто чтобы дать понять – всё нормально, ну, в какой-то степени. В коридоре я подхожу к нему, он как раз стоит возле шкафчика. Какое-то время мы молчим, но затем я всё же решаюсь и говорю «извини». Это лишнее, он отстранённо улыбается, но выглядит каким-то потерянным. Я ухмыляюсь и засовываю руки в карманы. Я переступил черту.
Вокруг – звенящая тишина. Я ухожу на урок, а он остаётся у шкафчика, не двигаясь. Да, возможно, это было лишним. Но я просто должен был… должен был сделать что-то, чтобы доказать, что я не какой-то предвзятый урод… Но, наверное, я такой и есть, даже если хочется верить в обратное. Мои приятели поглядывают на меня с отвращением, я опускаю голову, стараясь не встречаться с ними взглядами.
Эй, Наруто, давно записался в гомики? Они насмехаются надо мной, эти стервятники… Я не записывался, огрызаюсь я. Ну да, конечно, наверняка любишь долбиться в задницу, смеются они и поворачиваются, чтобы уйти. Иди к своему приятелю, подстилка. Их слова эхом звенят у меня в голове. Что заставило меня пересечь черту? Я не готов отвечать за последствия… Я не могу выбрать, не хочу. Как же я ненавижу школу. Я слышу свой собственный голос – я спрашиваю: как мне доказать, что я не гей? Что заставило меня произнести это? Мне нечего им доказывать, но в то же время я боюсь, что на меня повесят ярлык. Любой бы испугался, ну, почти. Но не все такие, как Саске.
Мои так называемые друзья оборачиваются и презрительно на меня смотрят. Ни разу не видели тебя с девчонкой… докажи, что ты по девочкам. Познакомь нас со своей подружкой. Они насмехаются, а у меня ком встаёт в горле. Покажу, мои губы снова двигаются против желания. Как низко может пасть в своей слабости человек? Я бы хотел избить их, выбить из них дурь. Познакомить с девчонкой… Разве это что-нибудь докажет? Я ни в кого не влюблён, и ни одна девчонка не влюблена в меня. Я не из популярных парней, так, середнячок… пустое место по сути. Но мне не нужна ничья жалость.
А затем мне приходит в голову – доказательство, которое мне так нужно. После школы я со всех ног мчусь к Саске. И мне плевать, увидит меня кто-нибудь или нет. Я хочу попросить его об одолжении, даже если просьба будет звучать как бред. Он открывает дверь, а я пытаюсь отдышаться. Не боишься, что тебя увидят? буднично спрашивает он. Помоги мне, хрипло прошу я. И чем же тебе может помочь гей? говорит он, и по его голосу вновь нельзя понять, что он думает. Мне нужно, чтобы ты притворился моей подружкой, выдыхаю я.
Он смотрит на меня, не моргая. Я должен кое-что доказать, продолжаю я. Похоже, я несу ту ещё чушь. Что ты – не такой, как я? уточняет он и прислоняется к двери. Я не могу заставить себя посмотреть ему в глаза, потому что мы оба знаем, что он прав. Почему бы тебе не пойти с этим к НАСТОЯЩЕЙ девушке? теперь его голос звучит немного напряжённо. Это не так-то просто, бормочу я. А ко мне просто, да? он уже в ярости. Он готов захлопнуть дверь у меня перед носом, но я успеваю упереться в неё рукой. Услуга за услугу. Назови свою цену, шёпотом умоляю я.
Цену? Ты что, думаешь, что меня можно купить? Как шлюху или игрушку? Я живой человек, понимаешь? кричит он, и мне нечего возразить. Сам вижу, что дал маху. Я… мне некого попросить, тихо говорю я и смотрю ему в глаза, ища в них ответа. Его взгляд немного смягчается, но всё равно, я чувствую, что он ещё зол и растерян. Я бы хотел считать тебя своим другом… взамен я обещаю сделать для тебя всё, что захочешь, буквально умоляю я. После нескольких секунд тишины я разворачиваюсь на пятках и, засунув руки в карманы, начинаю спускаться по лестнице. Его взгляд жжёт мне спину.
Всё, что угодно? кричит он. Да, обещаю я. Я не боюсь его – этот мир гораздо страшнее. Обернувшись в последний раз, я смотрю на него. Похоже, он над чем-то задумался. Тогда зови меня Солнце, велит он и с улыбкой добавляет: Всегда хотел быть солнцем. Какое-то странное имечко, не находишь? и всё же я улыбаюсь в ответ. Нет. Так я стану центром твоего мира, он негромко усмехается. Как скажешь, радостно восклицаю я. Затем он закрывает дверь, и я отчего-то точно парю в воздухе.
Как-то так получается, что у меня из головы напрочь вылетает то, из-за чего всё началось. Я просто безумно рад, что всё прошло хорошо. Ну, или по крайней мере лучше, чем могло бы пройти… Я был уверен, что он либо ударит меня, либо пошлёт ко всем чертям. Может, он тоже считает меня своим другом?
Ну-ну, покажи нам свою девчонку, дразнят меня приятели. Они явно не верят мне. Просто подождите, ухмыляюсь я. Уроки закончились, и мы стоим у школьных ворот. Вскоре все замечают черноволосую красотку, идущую в нашу сторону. Челюсти отваливаются буквально у всех, у кого-то, похоже, даже слюни капают. Саске с улыбкой подходит к нам. Сегодня его губы розовые, а сам он одет в светло-голубое платье. Ветер играет его распущенными волосами, шевелит подол платья. Он выглядит точно самая настоящая девушка. Он выглядит… как солнце.
Привет, мило щебечет он и берёт меня за руку. Я слегка сжимаю её, и говорю, что вот, пожалуйста, это Солнце. Схватив Саске-Солнце за руку, я увожу его прочь, а мои приятели только и могут, что изумлённо таращиться нам вслед. Разве на каблуках не тяжело ходить? спрашиваю его я. Быстро привыкаешь, отвечает он. Хоть убейте, не могу оторвать взгляд от его губ. Лучше гляди в оба, а то как бы я в самом деле в тебя не влюбился, со смехом говорю я.
Он только сжимает мою руку и буквально тащит меня к палатке с мороженым. Ты угощаешь, шепчет он. Когда я достою кошелёк, пожилая леди позади нас вздыхает и заявляет, что мы очень красивая пара. Саске хмыкает и говорит, что если я не буду есть мороженое, то оно растает. Затем он слизывает потёкшее мороженое с краешка стаканчика. Я краснею, как рак, а он выглядит таким милым, таким прелестным и невинным, что в голову так и лезут всякие непристойные мысли. Если бы только он был девушкой…
Забавно, как иногда оборачивается жизнь. Кто бы мог предсказать, что всё будет именно так. В школе я и Саске не обмениваемся ни словом. Наши миры слишком далеки друг от друга во вселенной, которую называют школой. Зато за её пределами он – моя «подружка». Две разных ситуации, две разных личности, но всё же – только один человек. Я чувствую противоречие, но стараюсь не думать о нём. Я уверен, что влюблён в Солнце, и в то же время стараюсь не думать о том, что Солнце – это Саске. Притворяюсь, что всё в порядке, а от такого притворства и свихнуться недолго.
Ты уже сделал это? спрашивают мои приятели, сгорая от любопытства? Сделал что? тупо переспрашиваю я. Трахнул её, что же ещё? Она узкая? Какие у неё сиськи? Они заваливают меня вопросами, и мне кажется, что мы обсуждаем кусок мяса, хорош ли он и как лучше его обжарить. Нет, прямо отвечаю я. Да что с тобой не так, чувак? Ты точно уверен, что не гей? Их смех колет, как иглы, и мне хочется расцарапать кожу.
Солнце идёт к нам, и мои приятели начинают подвывать, как волки на охоте. Поцелуй её, поцелуй её, требует они, и я застываю на месте. Саске смотрит мне в глаза и наверняка видит в них страх и отчаяние. Он подходит ближе и внезапно прижимается своими влажными губами к моим. Поцелуй застаёт меня врасплох, но он определённо не мерещится мне, потому что вокруг раздаются вопли перевозбуждённых придурков. Саске, о чём ты думаешь? Какие мысли бродят у тебя в голове, когда ты прижимаешься своими обольстительными губами к моим? Почему исчезает влага и на её месте остаётся только сладость?
Его язык точно маленькая змейка, изучающая каждый миллиметр у меня во рту. Как-то само собой выходит так, что я обнимаю его за талию, поддаваясь наваждению, созданному, наверное, дьяволом. Ничего не могу поделать – я хочу Саске. Его руки перемещаются мне на шею, игриво зарываются в волосы, и я тихонько стону. Возгласы парней и прочие неприятные звуки уходят на второй план, вытесненные этим внезапным сумасшествием. Есть только он и я, а ещё - желание, которому невозможно сопротивляться.
Точно вспышка молнии поцелуй резко прерывается. Саске облизывает розовые губы, а я всё ещё пытаюсь справиться с жаром и возбуждением. Твою ж мать, Наруто, ты отхватил себе адскую кошечку, воют мои друзья. Кошечку? Саске похож на кошку… но не на глупую и пушистую, а на грациозную и эротичную. Саске берёт меня за руку, и мы уходит в неизвестном направлении. Какое-то время спустя он спрашивает, доволен ли я его работой. Я только крепче сжимаю его руку. А ещё не могу отделаться от чувства, что его голос звучит как-то слишком уже отстранённо.
3.
Хочешь кончить? спрашивает он, когда мы идём, держась за руки. Да, рассеянно отвечаю я. Мысли летают где-то далеко отсюда, и я уже не знаю, чего именно хочу. Интересно, а Саске знает? Он открывает дверь и, когда мы заходим, говорит, что хочет получить свой долг. Какой ещё долг?
Он буквально набрасывается на меня и жадно целует – мы даже не закрылись. Не разрывая поцелуев, я захлопываю дверь ногой. Его руки скользят по моей коже, как лебеди по озёрной глади, а мои грубые ладони пытаются пробраться ему под платье. Не здесь, шепчет он и тащит меня наверх в свою комнату. Я уже не могу думать связано… мысли входят в какой-то цикл, из которого я никак не могу вырываться.
Меня не тянет к парням, я не гей, твержу я, убеждая самого себя, но моё тело не слушается. Оно находит тело Саске желанным и привлекательным для того, чем мы собираемся заняться. Внутренняя борьба убивает меня, а руки уже стягивают с него трусики, на нём остаётся только платье и чёрная лента в волосах. Он жадно набрасывается на мою молнию и, наконец, освобождает мою изрядно подросшую проблему.
Я чувствую себя странно, когда Саске садится ко мне на колени и его ягодицы прижимаются ко мне. Он не стягивает с меня штаны полностью, просто слегка приспускает их. Может быть, он знает о моих сомнениях и не хочет случайно оттолкнуть. Почти потеряв контроль над руками, я тянусь к плечам Саске, чтобы снять с него это симпатичное платье. Нет, шепчет он, и руки ослабевают.
Наверное, он чувствует, что я не смогу заняться сексом с парнем, если мы будем голыми, как Адам и… ну, и Адам в райских кущах. Сам он, может быть, и не против, но он знает, что у меня есть проблемы и не хочет рисковать. Я возвращаю над собой контроль. Он – моё Солнце, я занимаюсь сексом со своей подружкой. Больно ли ему от этого, догадывается ли он, что происходит в моей голове? Может, ему всё равно, надеюсь, что так и есть, иначе я могу причинить ему боль.
Обычно я сверху, улыбается он. Но для тебя я сделаю исключение. Он сдвигается так, что оказывается прямо над моим подрагивающим членом. Я, затаив дыхание, наблюдаю за ним, за тем, как шурша платьем, он опускается и впускает в себя головку моего члена. Он действует слишком быстро – на мой вкус, но, может быть, он просто боится, что я передумаю, если потратить слишком много времени на подготовку.
Я, может, и передумал бы, но прямо сейчас мои мысли заполнены только им и его прикосновениями, его красота лишает меня способности думать. Его тёплая дырочка принимает в себя мой член, медленно, но верно втягивая его внутрь. Воздуха не хватает, тепло разливается по нижней части живота, пропитывает каждую клеточку. Я надеюсь, смазка, выступающая на моём члене, смягчит боль, которую я наверняка причиняю ему. Хотя Саске и не подаёт вида.
Наконец, он принимает всего меня, и мне приходится схватить его за плечи, чтобы не отключиться прямо сейчас. Ты горячий, бормочу я, и он едва заметно улыбается. А потом… он начинает двигаться. Подол платья скользит по его бёдрам, когда он поднимается, а затем опускается и вновь насаживается на мой член. Возникает знакомое трение, жар, но в то же время – они не похожи ни на что, что я испытывал раньше. Он сжимает меня так плотно, что мне кажется – я вот-вот взорвусь.
Я подстраиваюсь под его темп, поднимая бёдра ему навстречу. Саске оседлал меня, как амазонка, и я хочу его ещё сильнее и глубже. Я сжимаю его бёдра и направляю его движения так, чтобы мой член заполнил его всего. Он тяжело дышит и потеет, мы трахаемся быстро и яростно, точно два кролика. Никаких слов, только плоть ударяется о плоть, кожа трётся о кожу.
Ощущений становится слишком много, чтобы сдерживаться, и Саске кончает на мои штаны и на своё платье. И вместо того, чтобы почувствовать отвращение, я возбуждаюсь ещё сильнее, и кончаю сразу после него. Внутренние мышцы Саске подрагивают после оргазма, и это делает мой оргазм ещё более острым. С громким криком я заполняю его своим семенем. Он принимает его в себя, потирается своими ягодицами о мой пах и бёдра. Его коротки стоны эхом отзываются в комнате – как дождь. Затем он изящно встаёт.
Опрокинувшись на кровать, я смотрю на то, как по внутренней стороне бедра у него стекает сперма. Я… мне, наверное, нужно пойти домой, неловко говорю я. Наверное, безразлично отзывается он, но в то же время его голос как-то странно звенит. Наверное, сперва мне нужно в душ. Я неловко хихикаю, потому что до этого явно собирался уйти. Наверное, сердитым эхом откликается он.
Эй, Солнце, в смысле, Саске, думаю, я мог бы влюбиться в тебя, говорю я ему и, едва заметно улыбаясь, собираюсь. Никогда я не узнаю, что после этих слов по его точёной щеке сбежала слеза. Он знал, что мне нравится Солнце, а не настоящий Саске. Хотя он был отчасти счастлив, его чувства были слишком противоречивы, чтобы делиться ими со мной.
Как-то так получилось, что мы стали заниматься сексом так же часто, как настоящие парочки, но он ни разу не позволил мне снять с него платье. Ни разу он не позволил мне увидеть, что он – парень, а то, что мы делаем, - ненормально для большинства людей. Я, честно говоря, не слишком задумывался о его чувствах… всегда думал, что между нами всё хорошо. Не знаю, как мне удалось в это поверить – за пределами нашего отделённого ото всех мирка мы даже не существовали друг для друга.
Он всегда был так далёк от меня, что даже нашим встречам на крыше не удалось этого изменить. А теперь, когда они остались в прошлом, мы жили словно в двух параллельных вселенных. Время летело стремительно, как орёл, и я скучал по нашим глупым разговорам, по смеху Саске… по его смеху, не по её. Мне нравилась Солнце, в самом деле нравилась, но чем лучше я её узнавал, тем больше находил в ней черт Саске-с-крыши. Его образ проступал в чертах девушки, которая была моей подружкой.
Может, я окончательно влюбился в него тогда, когда увидел, сколько маленьких деталей соединяют Саске и Солнце в одну личность. Иногда Саске забывал изменять голос, и тот звучал не так мягко и нежно, как у Солнца, иногда… мелочей было много. И наконец я захотел увидеть его всего. Поэтому, в следующий раз, когда его горячее тело нависло надо мной, я поднял руки и стал снимать с него платье. Снова он пытался остановить меня, но я сделал всё по-своему.
Медленно, но уверенно я снимал красное платье, полностью обнажая его. Он седлал мои колени, а я скользил руками по его коже, похожей на молочных бархат. Не нужно… шептал он, но я только шикал на него. Я прижался своими губами к его, и начал скользить руками от его плеч к паху. Саске задрожал под моими прикосновениями и прикрыл глаза, приоткрыл рот, словно ожидая кого-то, кто спасёт его, кто даст ему то, в чём он нуждается. Он был так сексуален и красив.
Плечи, живот, и ещё ниже. От его отрывистых стонов я готов был кончить, но в то же время хотел изучить каждый сантиметр его тела. Я ласкал его возбуждённый орган, и Саске почти урчал. Я позволил ему встать передо мной на колени и отсосать мне… и никогда ещё его губы не возбуждали меня сильнее. Я хотел быть нежным, ласковым – потому что казалось, что он сделан из стекла.
Я целовал всё его тело, и медленно любил его; слёзы текли у него из глаз, дыхание было прерывистым, но я шептал, что я хочу его. Вся эта ночь была наполнена волшебством, словно над нами парили мерцающие феи или ангелы. Наши тела сливались так, как будто кто-то создал их специально для того, чтобы они стали единым целым. Моё плечо намокло от его слёз, и я надеялся, что это – слёзы облегчения. Утро доказало обратное.
Следующим утром я проснулся один, на подушке рядом со мной лежала записка. О точно, на этот раз мы остались у меня дома. …записка? Я поискал Саске взглядом, но его нигде не было, только этот клочок бумаги. «На этом всё». Что, чёрт возьми, он имел в виду? Что я сделал не так? Я испугался – и одно это было странно. Он же не был моей настоящей подружкой. Он просто… помогал мне доказать всем, что я не гей. Ну… теперь в этом уже не было смысла.
Почему я вообще должен что-то доказывать? Сперва я лишился наших встреч на крыше, теперь потерял свою так называемую подружку. А ведь я только начал понимать, какой он на самом деле. Я не смог сдержать слёз при мысли о том, что больше не будет ничего из того, к чему я привык, - ни его слёз, ни его стонов, ни его смеха… ни его самого. Мне было плохо – вплоть до тошноты. Думаю, я влюблён в него. Не только в Солнце… Я понял это в ту самую секунду, когда начал раздевать его.
Почему всё должно быть так сложно? Нужно найти его. Я не хочу, чтобы всё закончилось так, как будто было всего лишь глупой игрой. И было ли это игрой для него? Плакать понарошку – о чём я только думаю! Приходило ли мне в голову, что когда-нибудь я влюблюсь в него? Думал ли я о том, что он влюбится в меня? Какова вероятность, что влюблённый парень оставит на подушке записку со словами «на этом всё»? Чёрт, мне так плохо… нужно найти его и сказать…. Сказать ему что-нибудь.
Подобрав с пола одежду, одеваюсь и мчусь чёрт знает куда… нет, не так. Я знаю куда. К нему домой. В голове – каша, но ноги меня не подводят. Я фактически взлетаю к его квартире, и тут приходится притормозить, чтобы отдышаться. Я рвусь к нему так, как будто завтра уже не наступит. Открой! кричу я. Что? бормочет он и открывает дверь. Сейчас он, пожалуй, снова похож на кошку - на бездомную.
На нём чёрная футболка и драные джинсы, волосы растрёпаны. Сообразив, что перед ним – я, он пытается захлопнуть дверь. Впусти, требую я, но он не слушает. Почему ты оставил записку? спрашиваю я. Что бы ты всё правильно понял, будничным тоном отвечает он. Почему? настойчиво повторяю я. Потому что твоё Солнце скрылось за облаками, его голос даёт трещину. Я пас. Больше никаких игр, с грустной улыбкой говорит он и снова пытается закрыть дверь.
Его улыбка задевает меня за живое, и я распахиваю дверь с такой силой, что он вздрагивает. В этот момент я замечаю влажные линии, которые прочертили слёзы по его красивому лицу. Саске, мягко говорю я, но он резко отворачивается и советует мне пойти нахуй. Замётано, бормочу я. И тут же обнимаю его со спины, утыкаюсь в шею и вдыхаю его запах.
Слёзы, как проливной дождь, текут у него по щекам, он просит меня прекратить. Прости, что мне потребовалось столько времени, чтобы влюбиться в тебя. Я улыбаюсь ему волосы. Зато я ни за что не отпущу тебя… Как думаешь, у этих облаков есть серебристая каёмка? шепчу я. Его колени подгибаются, он продолжает беззвучно плакать, и я крепко держу его. Ты можешь оставаться самим собой, говорю я, а затем целую его.
На следующий день я иду с приятелями по коридору. Саске стоит у своего шкафчика. На моих губах появляется улыбка и вместо того, чтобы идти дальше со всеми, я подхожу к нему. Ты похож на Курта Кобейна, смеясь, говорю я. Пошёл ты, огрызается он, но я тут же прижимаюсь к его губам своими. Поцелуй застаёт его врасплох, и, знаете, он бесится. Я громко смеюсь и пускаюсь наутёк, а он, громко ругаясь, бросается за мной. Это – самое счастливое бегство в моей жизни. Даже несмотря на то, что в тот же день обнаруживаю, что мне в шкафчик напихали всякого дерьма – в отместку за то, что я гей.
Ну и пошли они, может, я и есть гей. Я просто собираю все бумажки и прочий мусор и выкидываю его в урну. Ты уверен, что всё в порядке? спрашивает меня Саске, прислонившись к входной двери. Лучше не бывает, улыбаюсь я в ответ. Я занимался боксом, на всякий случай добавляю я, и он смеётся – точно тысяча жемчужинок рассыпается вокруг. Так что, хочешь, пойдём на крышу? предлагает он, убирая с лица чёрные волосы. Пойдём, отвечаю я.
Всё меняется, но есть и то, что остаётся неизменным, говорю я ему. Что? с любопытством спрашивает он. Ты, я улыбаюсь, и он берёт меня за руку. Но это я как-нибудь переживу, с ухмылкой добавляю я. Уж постарайся, фыркает он, и я чувствую, что всё у нас будет хорошо.
Автор: Mystical Machine Gun
Переводчик:
Цтцти_тСаммари: не заговаривай с тем парнем, если не хочешь, чтобы тебя заклеймили геем. Так что же делать? Попросить его притвориться твоей подружкой? Ты не видишь здесь никакого противоречия, Наруто?
Пейринги на весь фик: Наруто/Саске
Рейтинг: NC-17
Жанр: АУ, повседневность
Размер: 3 главы
Статус: оригинал закончен, перевод закончен
Разрешение на перевод: запрос отправлен
Размещение: нельзя
Disclaimer: Кишимото
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/4299636/1/One-Thing-Remain...
Примечания: 1) Саске в платье; 2)Оформление - авторское.
Автор оригинала стремится показать ситуацию с точки зрения персонажа, поэтому по возможности отказывается от выделения прямой речи. Всё происходит в голове персонажа
читать дальше
1.
Подняв голову, вижу, что он идёт нам навстречу. На нём драные джинсы и безразмерная футболка. Умник, от которого веет шизой и какой-то странной смесью хэви-метала и помады. Саске не из моего класса, я мало что о нём знаю. Только его имя и то, что шепчутся о его предпочтениях. Говорят, они где-то на уровне железных поручней, к которым он прижимается окровавленной щекой после того, как его изобьют. Говорят, металлический привкус во рту - его страсть.
Тяга к такой горечи не может быть нормальной, но вот это – уже не моё дело. У меня-то отклонений нет. Мне даже американские горки не по нутру. Однако, старшая школа – зверское место, даже друзья могут сожрать тебя заживо, если ты не отвечаешь их искажённым понятиям об этом мире. Откровенно плевать им в лицо – последнее, что следует делать. Лучше уж прогнуться и натянуто улыбнуться разбитыми в кровь губами.
Я не считаю парней привлекательными, как, впрочем, и девушек – я просто люблю людей. Так что с того, что Саске - гей? Не вижу смысла присоединяться к травле. Меня его дела мало волнуют. Ну да, ну да, зато они очень задевают парней, с которыми я зависаю… Парней, которые не любят, когда другие парни сосут члены. Они твердят, что это привилегия тёлочек, а затем смотрят на него так… С блеском в глазах, как ястребы, готовые вот-вот ринуться на добычу. Я зло улыбаюсь, как будто согласен с ними. Но это только на словах. Мне нет дела до Саске. И никогда не будет.
Я и мои так называемые друзья проходим по коридору мимо Саске, они ржут, толкают его и снова ржут, как придурки. Он ударяется о железный шкаф, но не издаёт ни звука. Уголком глаза я замечаю, как он хватается за локоть и потирает его. Я не останавливаюсь, иду, пытаясь смеяться вместе со всеми, но чувствую себя препаршиво. Их яд проникает мне в кровь, течёт по моим венам.
Чувствую, как взгляд Саске жжёт мне спину. Я не хочу оборачиваться, но жжение чувствуется почти на физическом уровне. Он что, балуется чёрной магией? Хочет, чтобы я сгорел изнутри? О боже, неужели я совершил грех более страшный, чем рождение? Оборачиваюсь. Зачем? Встречаюсь с ним взглядом, его глаза похожи на два чёрных уголька, выражение на его лице самое что ни на есть безразличное. Я не смею даже улыбнуться, а то может показаться, будто я считаю, что он заслужил издевательства. Лишь отвожу взгляд. Молчаливое обещание.
После занятий я отправляюсь на крышу – глотнуть свежего воздуха. Там я разминаю затёкшие конечности, до тех пор, пока не замечаю, что я не один. Он сидит, прислонившись к бетонной стене, и, прикрыв глаза, курит. Я ничего не говорю, только озираюсь по сторонам. Гейрадар зашкаливает? спрашивает он и выпускает через нос струю дыма. Зашкалил бы, если бы был, сухо отвечаю я, но всё равно продолжаю держаться на расстоянии.
Не боишься заразиться? с насмешкой спрашивает он. Если заражусь, то тебе придётся отсосать мне, огрызаюсь я, и он смеётся. Может, и отсосу, отвечает он, криво ухмыляясь. Затем он встаёт и уходит. Ну какого чёрта, а? Кажется, мой язык работал отдельно от мозга. И всё же. На следующий день я снова прихожу на крышу. Саске уже там.
Тебя снова избили, говорю я ему. И что? Ничего нового, на вкус как поезда, говорит он, немного подумав. Поезда? недоверчиво переспрашиваю я. Кровь, усмехается он. Со сколькими парнями ты уже трахался? с любопытством спрашиваю я. Со многими, отвечает он, и разговор повисает в воздухе. Зачем? я не могу сдержать любопытства. А зачем ты спишь с девчонками? отвечает он. Вопрос в ответ на вопрос – неплохо.
Так проходит день за днём. Короткий разговор, понимание, тишина. До сих пор я ни разу не разговаривал ни с одним геем, поэтому он мне безумно интересен. Наверное, со мной тоже что-то не так. В глазах других, конечно. Мне нравится, когда в жизни появляется лёгкий привкус страха. Балансировать на краю здравого смысла и безрассудства, думать о том, как он мне отсасывает. Ха-ха.
Может, я просто подустал от жизни. Я в восторге от разговоров с ним, от тех пошлостей, которые он иногда откалывает. От вещей, от которых все матери пытаются уберечь своих сыновей. Идя по коридорам, я больше не чувствую его обжигающего взгляда. Он смотрит спокойно и мягко. Да, вне крыши мы по-прежнему не обмениваемся ни словом. Не переступаем границ дозволенного. Наш мир – это крыша, только крыша.
Ну, то есть, так было до тех пор, пока он не предложил зайти к нему домой. Хотел ли я этого? Ну, возможно, мне было немного любопытно - насколько сильно отличается его жизнь от моей? И отличается ли? Я ничего не терял, напротив. Поэтому я согласился и обещал как-нибудь заглянуть. Было ли опасно соглашаться? Боялся ли я, что меня примут за гомика? Может быть. Но я надеялся, что хотя бы Саске поймёт всё правильно.
И вот, я иду по мощёным улицам, и мне кажется, что я вдыхаю аромат раннего весеннего утра, хотя уже почти конец лета. Нервничаю при этом так, как будто тащусь на свидание. Но я встречаюсь не с девчонкой, а с Саске. Никогда не думал, что он сможет посмотреть на меня голодным взглядом или как-то вроде того. Я, к примеру, смотрю на него и вижу Саске – и ничего больше. ...Вообще-то я вру.
Разумеется, мне интересно то, что Саске – гей, это как если бы он был пришельцем из другого мира. Он живёт на дикой стороне жизни, и я безумно хочу узнать, каково это… может быть, проведя с ним побольше времени, я смогу что-то почувствовать. Прикоснуться к его миру, прикоснуться к греху. Примерно такие мысли всю дорогу крутятся у меня в голове.
Я беззвучно поднимаюсь по лестнице, как будто иду по церкви, и, наконец, оказываюсь напротив нужной квартиры. Затаив дыхание, я стучусь в деревянную дверь и царапаю костяшки. Слышу негромкие шаги, дверь медленно открывается. Привет, Сас… начинаю я и осекаюсь, потому что человек, стоящий передо мной, одновременно и Саске и не Саске. Он в чёрном шёлковом платье на шнуровке, на губах – красная помада. Длинные чёрные ресницы и распущенные волосы делают его по-женски привлекательным.
Какого чёрта на тебе женские тряпки? ошеломлённо спрашиваю я. Он шикает и со смехом затягивает мне в квартиру. Как тебе, кстати? спрашивает он, выглядя при этом так невинно, что мне приходится сдерживаться, чтобы не начать пускать слюни. Если бы я точно не знал, что ты парень, не знаю, что бы я сделал, смеюсь я. Он улыбается в ответ, но я замечаю, что в выражении его лица что-то неуловимо меняется. Он плывёт на кухню, я следую за ним, точно в трансе. Как бы я хотел, чтобы Саске был не «он», а «она».
Хочешь что-нибудь выпить? спрашивает он, и его голос дурманит не хуже алкоголя. Виски было бы неплохо… бормочу я, и он открывает сперва шкаф, а затем холодильник. Пиво сойдёт? спрашивает он, и я киваю, хотя кажется, что голова вот-вот покатится по полу. Одна банка пива превращается в две, две – в три. Хочешь потанцевать? спрашивает он через некоторое время, его глаза омрачнены чем-то, чего я не могу понять. Я плохо танцую, пытаюсь возразить я, но он шепчет, что всему научит. Что я делаю? думаю я, но не убьёт же меня это в конце-то концов.
Он берёт меня за руку и тянет за собой в гостиную. Он – само воплощение красоты и грации. Включает музыку и подходит ко мне. Положи руки вот так, шепчет он, и я подчиняюсь его шёпоту. Он оказывается так близко, что я чувствую, как пахнут его чёрные волосы. Медленно мы начинаем двигаться, он прижимается ко мне всем телом, и вот я уже чувствую его дыхание на коже.
Его дыхание горячее и свежее, и почему мне так хочется притянуть его ещё ближе? Так, чтобы его губы коснулись моей кожи, горящей изнутри… Его губы, несомненно, полны греха и искушения. Мы оба пьяны и так тесно прижимаемся друг к другу, что через тонкую ткань платья я могу почувствовать каждый изгиб на его теле. Моя рука скользит по его бедру, наше дыхание становится чаще от близости. Наши губы уже почти ничего не разделяет, мы в шаге от того, чтобы утолить мучительный голод, но в этот момент звонит телефон.
Я словно выхожу из транса и внезапно понимаю, что мы едва не поцеловались. И не факт, что на этом бы всё кончилось. Я в самом деле хотел его? Не уверен. Вздрогнув, я отступаю на шаг. Саске грустно улыбается и идёт к телефону. Воспользовавшись перерывом, я пытаюсь понять, что делать дальше, как вести себя с ним.
Со всех ног я мчусь домой, но перед глазами всё равно стоит Саске в шёлковом платье на шнуровке. Это проклятье… Словно в насмешку он снится мне в платье. И это не кошмар, это эротический сон, в котором я медленно снимаю с него чёрный шёлк. Успокаивает только одно: во сне вместо мужского тела, я раздеваю женское. Каким-то образом в моих фантазиях Саске превращается в девушку с высокой грудью. Даже не могу сказать, превращаюсь я в гея или нет. Проснувшись на следующее утро я чешу в затылке и убеждаю себя в том, что предшествующий день – галлюцинация или последствия выпивки. Всё, что угодно, только не реальность.
2.
В школе всё, как всегда, разве что я не хожу на крышу, потому что мне нужно хорошенько подумать и разобраться в себе. И я наверняка знаю, что если встречусь Саске, то запутаюсь ещё сильнее. Саске, наверное, думает так же. Он ни разу не подошёл ко мне, мы снова ведём себя как посторонние.
Где-то через неделю я пришёл к выводу, что мне нужно поговорить с ним, просто чтобы дать понять – всё нормально, ну, в какой-то степени. В коридоре я подхожу к нему, он как раз стоит возле шкафчика. Какое-то время мы молчим, но затем я всё же решаюсь и говорю «извини». Это лишнее, он отстранённо улыбается, но выглядит каким-то потерянным. Я ухмыляюсь и засовываю руки в карманы. Я переступил черту.
Вокруг – звенящая тишина. Я ухожу на урок, а он остаётся у шкафчика, не двигаясь. Да, возможно, это было лишним. Но я просто должен был… должен был сделать что-то, чтобы доказать, что я не какой-то предвзятый урод… Но, наверное, я такой и есть, даже если хочется верить в обратное. Мои приятели поглядывают на меня с отвращением, я опускаю голову, стараясь не встречаться с ними взглядами.
Эй, Наруто, давно записался в гомики? Они насмехаются надо мной, эти стервятники… Я не записывался, огрызаюсь я. Ну да, конечно, наверняка любишь долбиться в задницу, смеются они и поворачиваются, чтобы уйти. Иди к своему приятелю, подстилка. Их слова эхом звенят у меня в голове. Что заставило меня пересечь черту? Я не готов отвечать за последствия… Я не могу выбрать, не хочу. Как же я ненавижу школу. Я слышу свой собственный голос – я спрашиваю: как мне доказать, что я не гей? Что заставило меня произнести это? Мне нечего им доказывать, но в то же время я боюсь, что на меня повесят ярлык. Любой бы испугался, ну, почти. Но не все такие, как Саске.
Мои так называемые друзья оборачиваются и презрительно на меня смотрят. Ни разу не видели тебя с девчонкой… докажи, что ты по девочкам. Познакомь нас со своей подружкой. Они насмехаются, а у меня ком встаёт в горле. Покажу, мои губы снова двигаются против желания. Как низко может пасть в своей слабости человек? Я бы хотел избить их, выбить из них дурь. Познакомить с девчонкой… Разве это что-нибудь докажет? Я ни в кого не влюблён, и ни одна девчонка не влюблена в меня. Я не из популярных парней, так, середнячок… пустое место по сути. Но мне не нужна ничья жалость.
А затем мне приходит в голову – доказательство, которое мне так нужно. После школы я со всех ног мчусь к Саске. И мне плевать, увидит меня кто-нибудь или нет. Я хочу попросить его об одолжении, даже если просьба будет звучать как бред. Он открывает дверь, а я пытаюсь отдышаться. Не боишься, что тебя увидят? буднично спрашивает он. Помоги мне, хрипло прошу я. И чем же тебе может помочь гей? говорит он, и по его голосу вновь нельзя понять, что он думает. Мне нужно, чтобы ты притворился моей подружкой, выдыхаю я.
Он смотрит на меня, не моргая. Я должен кое-что доказать, продолжаю я. Похоже, я несу ту ещё чушь. Что ты – не такой, как я? уточняет он и прислоняется к двери. Я не могу заставить себя посмотреть ему в глаза, потому что мы оба знаем, что он прав. Почему бы тебе не пойти с этим к НАСТОЯЩЕЙ девушке? теперь его голос звучит немного напряжённо. Это не так-то просто, бормочу я. А ко мне просто, да? он уже в ярости. Он готов захлопнуть дверь у меня перед носом, но я успеваю упереться в неё рукой. Услуга за услугу. Назови свою цену, шёпотом умоляю я.
Цену? Ты что, думаешь, что меня можно купить? Как шлюху или игрушку? Я живой человек, понимаешь? кричит он, и мне нечего возразить. Сам вижу, что дал маху. Я… мне некого попросить, тихо говорю я и смотрю ему в глаза, ища в них ответа. Его взгляд немного смягчается, но всё равно, я чувствую, что он ещё зол и растерян. Я бы хотел считать тебя своим другом… взамен я обещаю сделать для тебя всё, что захочешь, буквально умоляю я. После нескольких секунд тишины я разворачиваюсь на пятках и, засунув руки в карманы, начинаю спускаться по лестнице. Его взгляд жжёт мне спину.
Всё, что угодно? кричит он. Да, обещаю я. Я не боюсь его – этот мир гораздо страшнее. Обернувшись в последний раз, я смотрю на него. Похоже, он над чем-то задумался. Тогда зови меня Солнце, велит он и с улыбкой добавляет: Всегда хотел быть солнцем. Какое-то странное имечко, не находишь? и всё же я улыбаюсь в ответ. Нет. Так я стану центром твоего мира, он негромко усмехается. Как скажешь, радостно восклицаю я. Затем он закрывает дверь, и я отчего-то точно парю в воздухе.
Как-то так получается, что у меня из головы напрочь вылетает то, из-за чего всё началось. Я просто безумно рад, что всё прошло хорошо. Ну, или по крайней мере лучше, чем могло бы пройти… Я был уверен, что он либо ударит меня, либо пошлёт ко всем чертям. Может, он тоже считает меня своим другом?
Ну-ну, покажи нам свою девчонку, дразнят меня приятели. Они явно не верят мне. Просто подождите, ухмыляюсь я. Уроки закончились, и мы стоим у школьных ворот. Вскоре все замечают черноволосую красотку, идущую в нашу сторону. Челюсти отваливаются буквально у всех, у кого-то, похоже, даже слюни капают. Саске с улыбкой подходит к нам. Сегодня его губы розовые, а сам он одет в светло-голубое платье. Ветер играет его распущенными волосами, шевелит подол платья. Он выглядит точно самая настоящая девушка. Он выглядит… как солнце.
Привет, мило щебечет он и берёт меня за руку. Я слегка сжимаю её, и говорю, что вот, пожалуйста, это Солнце. Схватив Саске-Солнце за руку, я увожу его прочь, а мои приятели только и могут, что изумлённо таращиться нам вслед. Разве на каблуках не тяжело ходить? спрашиваю его я. Быстро привыкаешь, отвечает он. Хоть убейте, не могу оторвать взгляд от его губ. Лучше гляди в оба, а то как бы я в самом деле в тебя не влюбился, со смехом говорю я.
Он только сжимает мою руку и буквально тащит меня к палатке с мороженым. Ты угощаешь, шепчет он. Когда я достою кошелёк, пожилая леди позади нас вздыхает и заявляет, что мы очень красивая пара. Саске хмыкает и говорит, что если я не буду есть мороженое, то оно растает. Затем он слизывает потёкшее мороженое с краешка стаканчика. Я краснею, как рак, а он выглядит таким милым, таким прелестным и невинным, что в голову так и лезут всякие непристойные мысли. Если бы только он был девушкой…
Забавно, как иногда оборачивается жизнь. Кто бы мог предсказать, что всё будет именно так. В школе я и Саске не обмениваемся ни словом. Наши миры слишком далеки друг от друга во вселенной, которую называют школой. Зато за её пределами он – моя «подружка». Две разных ситуации, две разных личности, но всё же – только один человек. Я чувствую противоречие, но стараюсь не думать о нём. Я уверен, что влюблён в Солнце, и в то же время стараюсь не думать о том, что Солнце – это Саске. Притворяюсь, что всё в порядке, а от такого притворства и свихнуться недолго.
Ты уже сделал это? спрашивают мои приятели, сгорая от любопытства? Сделал что? тупо переспрашиваю я. Трахнул её, что же ещё? Она узкая? Какие у неё сиськи? Они заваливают меня вопросами, и мне кажется, что мы обсуждаем кусок мяса, хорош ли он и как лучше его обжарить. Нет, прямо отвечаю я. Да что с тобой не так, чувак? Ты точно уверен, что не гей? Их смех колет, как иглы, и мне хочется расцарапать кожу.
Солнце идёт к нам, и мои приятели начинают подвывать, как волки на охоте. Поцелуй её, поцелуй её, требует они, и я застываю на месте. Саске смотрит мне в глаза и наверняка видит в них страх и отчаяние. Он подходит ближе и внезапно прижимается своими влажными губами к моим. Поцелуй застаёт меня врасплох, но он определённо не мерещится мне, потому что вокруг раздаются вопли перевозбуждённых придурков. Саске, о чём ты думаешь? Какие мысли бродят у тебя в голове, когда ты прижимаешься своими обольстительными губами к моим? Почему исчезает влага и на её месте остаётся только сладость?
Его язык точно маленькая змейка, изучающая каждый миллиметр у меня во рту. Как-то само собой выходит так, что я обнимаю его за талию, поддаваясь наваждению, созданному, наверное, дьяволом. Ничего не могу поделать – я хочу Саске. Его руки перемещаются мне на шею, игриво зарываются в волосы, и я тихонько стону. Возгласы парней и прочие неприятные звуки уходят на второй план, вытесненные этим внезапным сумасшествием. Есть только он и я, а ещё - желание, которому невозможно сопротивляться.
Точно вспышка молнии поцелуй резко прерывается. Саске облизывает розовые губы, а я всё ещё пытаюсь справиться с жаром и возбуждением. Твою ж мать, Наруто, ты отхватил себе адскую кошечку, воют мои друзья. Кошечку? Саске похож на кошку… но не на глупую и пушистую, а на грациозную и эротичную. Саске берёт меня за руку, и мы уходит в неизвестном направлении. Какое-то время спустя он спрашивает, доволен ли я его работой. Я только крепче сжимаю его руку. А ещё не могу отделаться от чувства, что его голос звучит как-то слишком уже отстранённо.
3.
Хочешь кончить? спрашивает он, когда мы идём, держась за руки. Да, рассеянно отвечаю я. Мысли летают где-то далеко отсюда, и я уже не знаю, чего именно хочу. Интересно, а Саске знает? Он открывает дверь и, когда мы заходим, говорит, что хочет получить свой долг. Какой ещё долг?
Он буквально набрасывается на меня и жадно целует – мы даже не закрылись. Не разрывая поцелуев, я захлопываю дверь ногой. Его руки скользят по моей коже, как лебеди по озёрной глади, а мои грубые ладони пытаются пробраться ему под платье. Не здесь, шепчет он и тащит меня наверх в свою комнату. Я уже не могу думать связано… мысли входят в какой-то цикл, из которого я никак не могу вырываться.
Меня не тянет к парням, я не гей, твержу я, убеждая самого себя, но моё тело не слушается. Оно находит тело Саске желанным и привлекательным для того, чем мы собираемся заняться. Внутренняя борьба убивает меня, а руки уже стягивают с него трусики, на нём остаётся только платье и чёрная лента в волосах. Он жадно набрасывается на мою молнию и, наконец, освобождает мою изрядно подросшую проблему.
Я чувствую себя странно, когда Саске садится ко мне на колени и его ягодицы прижимаются ко мне. Он не стягивает с меня штаны полностью, просто слегка приспускает их. Может быть, он знает о моих сомнениях и не хочет случайно оттолкнуть. Почти потеряв контроль над руками, я тянусь к плечам Саске, чтобы снять с него это симпатичное платье. Нет, шепчет он, и руки ослабевают.
Наверное, он чувствует, что я не смогу заняться сексом с парнем, если мы будем голыми, как Адам и… ну, и Адам в райских кущах. Сам он, может быть, и не против, но он знает, что у меня есть проблемы и не хочет рисковать. Я возвращаю над собой контроль. Он – моё Солнце, я занимаюсь сексом со своей подружкой. Больно ли ему от этого, догадывается ли он, что происходит в моей голове? Может, ему всё равно, надеюсь, что так и есть, иначе я могу причинить ему боль.
Обычно я сверху, улыбается он. Но для тебя я сделаю исключение. Он сдвигается так, что оказывается прямо над моим подрагивающим членом. Я, затаив дыхание, наблюдаю за ним, за тем, как шурша платьем, он опускается и впускает в себя головку моего члена. Он действует слишком быстро – на мой вкус, но, может быть, он просто боится, что я передумаю, если потратить слишком много времени на подготовку.
Я, может, и передумал бы, но прямо сейчас мои мысли заполнены только им и его прикосновениями, его красота лишает меня способности думать. Его тёплая дырочка принимает в себя мой член, медленно, но верно втягивая его внутрь. Воздуха не хватает, тепло разливается по нижней части живота, пропитывает каждую клеточку. Я надеюсь, смазка, выступающая на моём члене, смягчит боль, которую я наверняка причиняю ему. Хотя Саске и не подаёт вида.
Наконец, он принимает всего меня, и мне приходится схватить его за плечи, чтобы не отключиться прямо сейчас. Ты горячий, бормочу я, и он едва заметно улыбается. А потом… он начинает двигаться. Подол платья скользит по его бёдрам, когда он поднимается, а затем опускается и вновь насаживается на мой член. Возникает знакомое трение, жар, но в то же время – они не похожи ни на что, что я испытывал раньше. Он сжимает меня так плотно, что мне кажется – я вот-вот взорвусь.
Я подстраиваюсь под его темп, поднимая бёдра ему навстречу. Саске оседлал меня, как амазонка, и я хочу его ещё сильнее и глубже. Я сжимаю его бёдра и направляю его движения так, чтобы мой член заполнил его всего. Он тяжело дышит и потеет, мы трахаемся быстро и яростно, точно два кролика. Никаких слов, только плоть ударяется о плоть, кожа трётся о кожу.
Ощущений становится слишком много, чтобы сдерживаться, и Саске кончает на мои штаны и на своё платье. И вместо того, чтобы почувствовать отвращение, я возбуждаюсь ещё сильнее, и кончаю сразу после него. Внутренние мышцы Саске подрагивают после оргазма, и это делает мой оргазм ещё более острым. С громким криком я заполняю его своим семенем. Он принимает его в себя, потирается своими ягодицами о мой пах и бёдра. Его коротки стоны эхом отзываются в комнате – как дождь. Затем он изящно встаёт.
Опрокинувшись на кровать, я смотрю на то, как по внутренней стороне бедра у него стекает сперма. Я… мне, наверное, нужно пойти домой, неловко говорю я. Наверное, безразлично отзывается он, но в то же время его голос как-то странно звенит. Наверное, сперва мне нужно в душ. Я неловко хихикаю, потому что до этого явно собирался уйти. Наверное, сердитым эхом откликается он.
Эй, Солнце, в смысле, Саске, думаю, я мог бы влюбиться в тебя, говорю я ему и, едва заметно улыбаясь, собираюсь. Никогда я не узнаю, что после этих слов по его точёной щеке сбежала слеза. Он знал, что мне нравится Солнце, а не настоящий Саске. Хотя он был отчасти счастлив, его чувства были слишком противоречивы, чтобы делиться ими со мной.
Как-то так получилось, что мы стали заниматься сексом так же часто, как настоящие парочки, но он ни разу не позволил мне снять с него платье. Ни разу он не позволил мне увидеть, что он – парень, а то, что мы делаем, - ненормально для большинства людей. Я, честно говоря, не слишком задумывался о его чувствах… всегда думал, что между нами всё хорошо. Не знаю, как мне удалось в это поверить – за пределами нашего отделённого ото всех мирка мы даже не существовали друг для друга.
Он всегда был так далёк от меня, что даже нашим встречам на крыше не удалось этого изменить. А теперь, когда они остались в прошлом, мы жили словно в двух параллельных вселенных. Время летело стремительно, как орёл, и я скучал по нашим глупым разговорам, по смеху Саске… по его смеху, не по её. Мне нравилась Солнце, в самом деле нравилась, но чем лучше я её узнавал, тем больше находил в ней черт Саске-с-крыши. Его образ проступал в чертах девушки, которая была моей подружкой.
Может, я окончательно влюбился в него тогда, когда увидел, сколько маленьких деталей соединяют Саске и Солнце в одну личность. Иногда Саске забывал изменять голос, и тот звучал не так мягко и нежно, как у Солнца, иногда… мелочей было много. И наконец я захотел увидеть его всего. Поэтому, в следующий раз, когда его горячее тело нависло надо мной, я поднял руки и стал снимать с него платье. Снова он пытался остановить меня, но я сделал всё по-своему.
Медленно, но уверенно я снимал красное платье, полностью обнажая его. Он седлал мои колени, а я скользил руками по его коже, похожей на молочных бархат. Не нужно… шептал он, но я только шикал на него. Я прижался своими губами к его, и начал скользить руками от его плеч к паху. Саске задрожал под моими прикосновениями и прикрыл глаза, приоткрыл рот, словно ожидая кого-то, кто спасёт его, кто даст ему то, в чём он нуждается. Он был так сексуален и красив.
Плечи, живот, и ещё ниже. От его отрывистых стонов я готов был кончить, но в то же время хотел изучить каждый сантиметр его тела. Я ласкал его возбуждённый орган, и Саске почти урчал. Я позволил ему встать передо мной на колени и отсосать мне… и никогда ещё его губы не возбуждали меня сильнее. Я хотел быть нежным, ласковым – потому что казалось, что он сделан из стекла.
Я целовал всё его тело, и медленно любил его; слёзы текли у него из глаз, дыхание было прерывистым, но я шептал, что я хочу его. Вся эта ночь была наполнена волшебством, словно над нами парили мерцающие феи или ангелы. Наши тела сливались так, как будто кто-то создал их специально для того, чтобы они стали единым целым. Моё плечо намокло от его слёз, и я надеялся, что это – слёзы облегчения. Утро доказало обратное.
Следующим утром я проснулся один, на подушке рядом со мной лежала записка. О точно, на этот раз мы остались у меня дома. …записка? Я поискал Саске взглядом, но его нигде не было, только этот клочок бумаги. «На этом всё». Что, чёрт возьми, он имел в виду? Что я сделал не так? Я испугался – и одно это было странно. Он же не был моей настоящей подружкой. Он просто… помогал мне доказать всем, что я не гей. Ну… теперь в этом уже не было смысла.
Почему я вообще должен что-то доказывать? Сперва я лишился наших встреч на крыше, теперь потерял свою так называемую подружку. А ведь я только начал понимать, какой он на самом деле. Я не смог сдержать слёз при мысли о том, что больше не будет ничего из того, к чему я привык, - ни его слёз, ни его стонов, ни его смеха… ни его самого. Мне было плохо – вплоть до тошноты. Думаю, я влюблён в него. Не только в Солнце… Я понял это в ту самую секунду, когда начал раздевать его.
Почему всё должно быть так сложно? Нужно найти его. Я не хочу, чтобы всё закончилось так, как будто было всего лишь глупой игрой. И было ли это игрой для него? Плакать понарошку – о чём я только думаю! Приходило ли мне в голову, что когда-нибудь я влюблюсь в него? Думал ли я о том, что он влюбится в меня? Какова вероятность, что влюблённый парень оставит на подушке записку со словами «на этом всё»? Чёрт, мне так плохо… нужно найти его и сказать…. Сказать ему что-нибудь.
Подобрав с пола одежду, одеваюсь и мчусь чёрт знает куда… нет, не так. Я знаю куда. К нему домой. В голове – каша, но ноги меня не подводят. Я фактически взлетаю к его квартире, и тут приходится притормозить, чтобы отдышаться. Я рвусь к нему так, как будто завтра уже не наступит. Открой! кричу я. Что? бормочет он и открывает дверь. Сейчас он, пожалуй, снова похож на кошку - на бездомную.
На нём чёрная футболка и драные джинсы, волосы растрёпаны. Сообразив, что перед ним – я, он пытается захлопнуть дверь. Впусти, требую я, но он не слушает. Почему ты оставил записку? спрашиваю я. Что бы ты всё правильно понял, будничным тоном отвечает он. Почему? настойчиво повторяю я. Потому что твоё Солнце скрылось за облаками, его голос даёт трещину. Я пас. Больше никаких игр, с грустной улыбкой говорит он и снова пытается закрыть дверь.
Его улыбка задевает меня за живое, и я распахиваю дверь с такой силой, что он вздрагивает. В этот момент я замечаю влажные линии, которые прочертили слёзы по его красивому лицу. Саске, мягко говорю я, но он резко отворачивается и советует мне пойти нахуй. Замётано, бормочу я. И тут же обнимаю его со спины, утыкаюсь в шею и вдыхаю его запах.
Слёзы, как проливной дождь, текут у него по щекам, он просит меня прекратить. Прости, что мне потребовалось столько времени, чтобы влюбиться в тебя. Я улыбаюсь ему волосы. Зато я ни за что не отпущу тебя… Как думаешь, у этих облаков есть серебристая каёмка? шепчу я. Его колени подгибаются, он продолжает беззвучно плакать, и я крепко держу его. Ты можешь оставаться самим собой, говорю я, а затем целую его.
На следующий день я иду с приятелями по коридору. Саске стоит у своего шкафчика. На моих губах появляется улыбка и вместо того, чтобы идти дальше со всеми, я подхожу к нему. Ты похож на Курта Кобейна, смеясь, говорю я. Пошёл ты, огрызается он, но я тут же прижимаюсь к его губам своими. Поцелуй застаёт его врасплох, и, знаете, он бесится. Я громко смеюсь и пускаюсь наутёк, а он, громко ругаясь, бросается за мной. Это – самое счастливое бегство в моей жизни. Даже несмотря на то, что в тот же день обнаруживаю, что мне в шкафчик напихали всякого дерьма – в отместку за то, что я гей.
Ну и пошли они, может, я и есть гей. Я просто собираю все бумажки и прочий мусор и выкидываю его в урну. Ты уверен, что всё в порядке? спрашивает меня Саске, прислонившись к входной двери. Лучше не бывает, улыбаюсь я в ответ. Я занимался боксом, на всякий случай добавляю я, и он смеётся – точно тысяча жемчужинок рассыпается вокруг. Так что, хочешь, пойдём на крышу? предлагает он, убирая с лица чёрные волосы. Пойдём, отвечаю я.
Всё меняется, но есть и то, что остаётся неизменным, говорю я ему. Что? с любопытством спрашивает он. Ты, я улыбаюсь, и он берёт меня за руку. Но это я как-нибудь переживу, с ухмылкой добавляю я. Уж постарайся, фыркает он, и я чувствую, что всё у нас будет хорошо.
@темы: фф, Наруто фф, Наруто фф - перевожу, Наруто фф - закончен, Автор - Mystical Machine Gun
-
-
25.03.2018 в 16:44-
-
25.03.2018 в 17:23-
-
25.03.2018 в 23:58-
-
26.03.2018 в 18:07-
-
28.03.2018 в 21:58Цтцти_т, спасибо за перевод... можно сказать жизненный фанфик и очень милый...
-
-
28.03.2018 в 22:38А мне нравится кросдрессинг,
мне тоже, под настроение
-
-
29.03.2018 в 07:21-
-
29.03.2018 в 10:09-
-
01.04.2018 в 10:14-
-
03.12.2018 в 21:36